Наша редакция получила интересное письмо от жителя Пензы Юрия Храмова. Оказывается, его бабушка Мария Ивановна Комиссарова жила в Сызрани с 1937 по 1947 год. Она прекрасно помнила то время. И рассказала о нем своему внуку. А он решил поделиться этими воспоминаниями с «Волжскими Вестями». Итак…

Отец Маши был отличным строителем. Поэтому семья и переехала со своей малой родины (Пензенской области) в Сызрань. Батя нашел здесь работу. Он возводил жилье в районе села Кашпир.

Сначала жили в бараке. Потом получили квартиру. Она казалась роскошной: большая комната на два окна и кухня с плитой.

В 1941-м отец ушел на фронт. Маша помнит, как его провожали. У бортовой машины стояла толпа мужчин. Папа был выше всех ростом. Темноволосый, черноглазый. Взял Машу на руки, попросил ее хорошо учиться и помогать маме. Потом отец запрыгнул в кузов, грузовик запылил, уезжая… И все! Больше им свидеться не удалось. Несколько весточек с фронта, затем молчание, за ним — извещение: пропал без вести.

Осенью 1941 года Маша пошла в третий класс. Сначала в школьном буфете были молоко и пирожки. Но очень скоро ничего этого не стало. Детям давали по кусочку вареной свеклы и 20 граммов хлеба. Ввели карточки. Однако первую военную зиму семья прожила довольно сносно, поскольку выручали собственный огород и коза. Но потом рогатую украли. Урожая овощей на большую семью было недостаточно. Начался голод.

Спасаясь от него, Маша вместе с другими ребятишками начала ездить в сады села Паньшино. Дети собирали там яблоки, вишню, сливу, смородину. Объездчик — хромой старик на лошади — делал вид, что ничего не замечает.

Голод, холод. Топить в доме нечем. Маша весь день искала по улицам хотя бы какие-то щепки, а вечером шла к магазину занимать очередь за хлебом. В час ночи была перекличка. В пять утра начинали выдавать хлеб. Дождешься его, получишь, отнесешь домой, а тут уже и в школу пора идти.

Случалось, над Кашпиром летали вражеские самолеты.  Старики говорили: не бойтесь! Надо просто показывать им фигу. Дети так и делали. Но, когда раздавалась воздушная тревога, все бежали в бомбоубежище. Его роль выполняла большая землянка, где были устроены нары и стоял бочонок с водой.

Летом в поселок привезли пленных немцев. Их поселили в бараке. Фрицы пилили дрова, возили бревна, выполняли другую тяжелую работу. Кормили их скудно. Некоторые пленные ели траву. Дети их жалели. Подкармливали свекольными листьями и арбузами, которые получали за помощь при разгрузке машин. Школьный завуч ругал ребят за такое отношение к пленным. Мол, они ваших отцов поубивали, а вы… Ведь самим есть нечего! Однако ребята продолжали помогать пленным. Приносили им свои хлебные пайки, горячий чай. Но зимой немцы друг за другом умерли. Барак опустел. Жители долгое время обходили его стороной.

В те тяжелые военные годы самым голодным временем считалась ранняя весна. И вот в эту пору школьникам предложили подработать в одном колхозе. Адрес его не назвали. Сказали просто: дескать, надо ехать на поезде за Волгу.

Как потом выяснилось, ребят вместе с двумя учителями привезли в поселок, где раньше жили немцы Поволжья. Опасаясь их перехода на сторону врага, людей выселили и выслали. Дома стояли пустые. Поля были заброшены. Вот на них-то и стали трудиться школьники. Чтобы не заболеть цингой, детям велели есть терн. Но сначала его надо было собрать в глубоком овраге. А как туда спуститься? Машу, которая была самой маленькой, опускали в овраг на веревках. Потом с добычей вытягивали наверх.

Однажды случилось чудо. Дети нашли подвал с запасами продуктов. Взрослые приготовили из них потрясающую еду. Впервые за несколько военных лет ребятишки наелись густым вкусным супом и кашей с маслом. Это было незабываемо!

После войны семья Маши  вернулась в Пензенскую область. Мария выросла, вышла замуж, устроилась работать на завод. Была токарем, сверловщицей.   Прожила достойную, хорошую жизнь, уйдя из нее в 89 лет. Жалела ветеран труда только о том, что так и не получилось у нее съездить в Сызрань. Не довелось снова увидеть места, где прошло ее военное детство.