30 октября — День памяти жертв политических репрессий. В нашем городе много семей, старшее поколение которых на себе испытало, что значит быть «врагом народа». Знает это и начальник архивного отдела администрации г. о. Сызрань Елена Шонина.
Она дочка и внучка репрессированных. Елена Ивановна показывает фото своего дедушки Георгия Григорьевича. Участника Первой мировой войны, матроса корабля «Чесма». В объектив смотрит красивый молодой человек. Он побывал во многих городах мира, откуда посылал открытки родным, написанные тонким почерком. Дедушка тяготел к образованию. У Елены Ивановны до сих пор хранится один из его учебников, который издан задолго до событий 1917 года.
Дед принял революцию. Был в Петрограде, видел выступления Ленина. Два года служил в Красной Армии. Потом — дом, хозяйство в родном селе Оренбургской области. Вместе с женой Еленой Андреевной воспитывал пятерых детей. В апреле 1931 года их раскулачили. Основанием послужил донос односельчанина. Тот сообщал, что, когда Георгий служил на корабле, его отец нанимал батрака. То есть применял наемный труд. И все. Без всяких разбирательств к дому Шониных подогнали телегу. Хозяева посадили в нее деток, взяли какие-то узлы с вещами. Дальше — Ульяновская область, учреждение «ИнзаСызраньлаг». Барак, в котором семье выделили… не закуток, не нары, а полку. На ней надо было жить. Есть, пить. А отцу еще и отдыхать после работы на лесоповале. Голод, холод, скудная пища. Трое ребятишек у Шониных умерли. Выжили двое сыновей.
— Один из них, Иван, — мой папа. Он хотел быть военным, но… сын врага народа! По этой причине его не приняли в артиллерийское училище. Отец ни на кого не держал зла. Он был очень светлым человеком. Любил свою Родину. В 1941 году ушел воевать. Был награжден орденами и медалями. В бою под Кенигсбергом получил тяжелое ранение обеих ног. Ему исполнилось тогда 22 года, — рассказывает Елена Ивановна.
…После того боя Иван больше суток лежал в открытом поле. Потерял много крови. Двигаться не мог. Вокруг вступала в свои права осень. Ночью сильно похолодало. О чем думал в эти минуты солдат? Ни о чем. Впал в забытье, медленно умирал. Очнулся от того, что рядом кто-то поскуливал, прижимался пушистым боком. Оказалось, санитарные собаки. Они без сопровождения медсестер сами отыскивали раненых. Четвероногие умницы ждали, пока Иван с трудом заберется в повозку. Потом помчали его к медсанбату. Спасли.
После войны Иван Георгиевич окончил педагогический институт. Отец его до этой радости не дожил. Он умер в возрасте 48 лет от воспаления легких. Лекарство спасло бы, но врагу народа его не дали. Иван Георгиевич долгое время был директором сызранской школы № 21. В последний путь его провожало огромное число людей. На кладбище поехали на 40 автобусах. Те, кто не уместился, просто стояли по обочинам дороги, сняв шапки. Похоронили Ивана Георгиевича рядом с отцом. Елена Ивановна часто навещает папу и дедушку. Недавно кто-то сказал ей, что тут находятся не просто ее родные. А история целой страны. Это правда.
Глава города Анатолий Лукиенко:
— В День памяти жертв политических репрессий в России вспоминают всех, кто был подвергнут жестокости за свои убеждения. События тех страшных лет не обошли стороной и наш город. В Сызрани местом массового расстрела репрессированных граждан являлся район Заусиновского оврага. Всего, по приблизительным оценкам, здесь погибло более тысячи человек. В районе Кашпир-Рудника находилось спецпоселение репрессированных граждан.
Огромное значение имеет увековечение памяти об этих событиях среди молодежи. Политические репрессии — это трагедия нашего народа, не меньшая, чем война, и об этом следует помнить, чтобы в будущем не было места подобному.
